— Я тоже молюсь о твоем счастье.

Киопори схватилась за край столешницы, как если бы это был спасательный круг в глубоком море; девушка отчаянно храбрилась. Когда Маркус потянулся, чтобы помочь ей выпрямиться, Принцесса отстранилась.

— Иди, Маркус. Это должно закончиться здесь и сейчас. Просто иди.

Вампир развернулся и вышел из кухни, не желая оглядываться.

С тихой решимостью Древнего Воина он пытался сдержать мысли и похоронить эмоции за железной стеной, а также закрыть дверь в свое сердце.

Движимые только долгом, ноги несли Маркуса через особняк к гостевой спальне. Где вампира ждала его судьба.

Глава 19

Маркус распахнул тяжелую дверь спальни, и от того, что он увидел, у него свело желудок. Крошечная женщина лежала в позе эмбриона на огромной кровати из вишневого дерева. Ее тело дрожало от лихорадки.

— О боги! — воскликнул Маркус, бросаясь к кровати.

Кейген, находившийся возле больной, взглянул на него и кивнул. Затем, наклонившись над хрупкой, как тростинка, женщиной, начал мерить давление.

— Ей становится хуже.

Маркус побледнел, положил руку на лоб Кристины и отдернул, обжегшись.

— Она горит. Kейген, почему?

Целитель, тепло улыбнувшись дрожащей женщине, прошептал ей на ухо:

— Мы сейчас вернемся. — Он указал на брата и отошел к окну.

— Она умирает? — с тревогой спросил Маркус.

— И да, и нет, — ответил Кейген.

Маркус вспылил.

— Да и нет? Что, черт побери, это значит…

— Если ты не позаботишься о ней немедленно, Кристина умрет. Но если ты удовлетворишь ее потребности, все будет в порядке.

Вампир зарычал.

— Я не Целитель, брат. Выражайся ясней.

— Она должна покормиться. И немедленно.

Маркус отшатнулся.

— Покормиться? Ты шутишь?

Он посмотрел на Кристину, внезапно распознав все признаки голода, характерного для его вида. Но вампир все равно ничего не понимал. Новообращенные могли не кормиться по крайней мере полгода после обращения. И женщины могли терпеть несколько месяцев, прежде чем жажда становилась болезненной.

— Как такое возможно? — спросил Маркус.

Кейген опустил взгляд

— Кристина была больна, когда ты ее обратил.

Маркус прислонился к стене, ощущая глубокую вину перед своей судьбой.

— Что ты имеешь в виду?

Кейген, выражая понимание, положил руку на плечо брата, но почти сразу же её опустил.

— Не принимай слишком близко к сердцу. Я тоже не распознал это в тот день в клинике. А ведь я ее доктор.

— Хватит загадок! — прорычал Маркус. — Прямо скажи, что случилось с Кристиной!

Целитель приподнял подбородок и резко пожал плечами, как будто демонстрируя, что слова брата для него не имеют никакого веса. Кейген терпеливо ждал… когда Маркус проявит немного уважения.

И тот оценивающе посмотрел на младшего брата. Кейген всегда был воплощением доброты и хороших манер — до определенного момента… И сейчас не стоило его раздражать. После всего, что произошло в тот день, Маркус не желал яростного спора с братом. Он знал, что выбросил бы надменную задницу в витражное окно, если бы Кейген надавил на него слишком сильно. А потом Целитель превратился бы в мистера Хайда.

И потом…

Маркус медленно выдохнул через нос.

— Так, что произошло во время превращения, Кейген?

Тот неторопливо скрестил руки на груди.

— Когда Дирк… ранил ее… это вызвало повреждения внутренних органов, которые я не заметил при обследовании. У Кристины было внутреннее кровотечение весь день.

Маркус сделал шаг назад.

— О боги. И я обратил ее в этом состоянии? — Он посмотрел на кровать, впервые чувствуя глубокое сожаление за содеянное.

Глаза Кейгена стали серьезными.

— На самом деле ты спас Кристине жизнь. — Он, не моргая, смотрел на брата. — Если бы ты ждал, она бы уже умерла от внутренних травм, возможно, в ту же ночь.

Глубокий дикий рык вырвался из горла Маркуса. Если бы он мог воскрешать мертвых, то оживил бы Дирка только для того, чтобы убить снова.

— Твой яд поддержал ее, — продолжил Кейген, — и превращение прошло успешно, но Кристину нужно было сразу же покормить. По крайней мере, дать пару пинт крови.

«Замечательно, — подумал Маркус. — Ей это понравится».

Он кивнул и окинул оценивающим взглядом крошечную больную женщину на слишком большой кровати.

— А сейчас уходи, Кейген.

Тот ухмыльнулся.

— Всегда пожалуйста, брат. — Целитель подошел к кровати, взял сумку и направился к двери. — Маркус, — прошептал он, обернувшись возле самого выхода, — все мелочи в сторону, не забудь, что твоя жизнь связана с ней. — Вампир убрал волосы с глаз. — Пожалуйста, не медли.

Маркус кивнул. Хотя его собственная жизнь в данный момент казалась вовсе не важной, вампир не мог позволить этой женщине — его женщине — умереть из-за того, что он заявил на нее права.

— У меня есть время, чтобы забрать ее домой?

— Честно? — Кейген взглянул на Кристину и вновь повернулся к брату. — Нет. — Он развернулся и покинул комнату.

Маркус медленно подошел к кровати, понимая, как сильно больная женщина его ненавидела и боялась.

— Как ты себя чувствуешь, Кристина? — Его голос преднамеренно звучал по-деловому сухо.

— Я думаю, что умираю, — пробормотала она, после подняла темно-синие глаза и вздрогнула. — Хорошо для тебя, да?

Маркус нахмурился.

— Кристина, сейчас не время для развлечений. Кейген объяснил тебе, что случилось?

Она согнулась от боли и поморщилась.

— Вроде. Он сказал, что мне необходимо кормиться, но я не могу ничего есть. Клянусь, меня просто вырвет, если я попробую.

Маркус положил руку ей на плечо и нежно погладил шею.

— Ты больше не человек, Кристина. Хотя ты можешь есть пищу, если пожелаешь, твоему телу это больше не нужно. Тебе нет нужды есть. Ты должна кормиться.

— Кормиться? Что, черт возьми, это значит? — В ее голосе появился намек на страх. — Это… Ты имеешь в виду кровь? Пить кровь? О, черт, нет, Маркус. Нет! Я не могу!

— Ты можешь, — убеждал Маркус, — и ты должна это сделать.

Кристина села. По ее телу прошли спазмы боли от внезапной смены положения. Она яростно качала головой.

— Ты с ума сошел? И что, по-твоему, я должна делать? Пойти на охоту, как маленький вампир-воин, или типа того? Ты меня видел, Маркус? Я недостаточно крупная, чтобы кого-нибудь убить. Да даже если бы и была, то не стала бы. — Она спрятала голову под подушку. — Нет! — Звук был приглушенным.

Маркус почти улыбнулся. Почти.

— Кристина, ты теперь вампир, но наши женщины не охотятся. И ты права, ты не смогла бы убить и муху… Разве только… — Он остановился.

— Разве только что? — потребовала Кристина, поднимая подушку.

Маркус криво ухмыльнулся.

— Разве только ты ее съешь.

Кристина посмотрела на него.

— Мне все равно, вампир! Клянусь, я могу укусить, если ты выведешь меня из себя, болван!

— Вот эту Кристину Райли я знаю, — Маркус широко улыбнулся. — И это именно то, что я собираюсь позволить тебе сделать.

Она решительно отпрянула, дернувшись в сторону так сильно, что врезалась головой в спинку кровати.

— Ай! Ты ненормальный?

Маркус сделал медленный, глубокий вдох.

— Кристина, это не шутка.

— Разве похоже, что я шучу?

— Ты умираешь.

Это на нее подействовало.

— Я умираю? Просто потому, что не убиваю людей и не сосу их кровь?

Маркус нахмурился.

— Повторяю, наши женщины не охотятся, и мы не требуем от них убийства людей. Ты умираешь, потому что Дирк ранил тебя гораздо сильнее, чем мы полагали, и за это я приношу свои извинения. Мы должны были обнаружить травмы раньше.

Глаза Кристины вспыхнули гневом:

— Типа сложно это было сделать с клыками, как у саблезубого тигра, застрявшими в моем горле, да?

Маркус не моргал.